Сидим всю ночь, болтаем, курим, считаем мертвых и ждем утра.
I'm a big tough girl. I tie my own sandals and everything.
Она любила уходить. На рассвете, крадясь на цыпочках с зажатыми в руках туфлями. В бурлящий полдень, проталкиваясь сквозь толпу, смерив презрительным взглядом и оставив стоять позади. Теплыми вечерами, запив сожаление горячим чаем.
Она любила уходить. Гордо подняв голову и размазывая по щекам тушь. Хлопая дверью и с миллионом извинений. Красиво и подло. Грустно и смешно.
Она любила уходить. Как только чувствовала опасность. Когда становилось слишком больно, сложно и тяжело. В тот момент, когда то, что она чувствовала, не давало отдачи.
Она любила уходить. Иногда, выдыхая в холодный сумрак ночи дым несуществующий сигареты, она думала: «А что если?» и представляла, как ее найдут, образумят и вернут. Но, захлопнув окно, она каждый раз решала, что если уж любить уходить, то только навсегда. И не нужно никого обманывать.
А однажды она поняла, что не хочет уходить. Иногда, когда было грустно и плохо, ноги по привычке несли ее к выходу, но она упрямо хваталась за косяки, сажая глубокие занозы и расцарапывая руки в кровь. Когда было тяжело, она сжимала зубы, когда безумно тяжело – сжимала еще сильней, но она точно решила, что на этот раз она не выберет легкую дорожку и не сбежит.
Она любила уходить. Просто однажды разлюбила. Так ведь случается.
(c/)
Она любила уходить. На рассвете, крадясь на цыпочках с зажатыми в руках туфлями. В бурлящий полдень, проталкиваясь сквозь толпу, смерив презрительным взглядом и оставив стоять позади. Теплыми вечерами, запив сожаление горячим чаем.
Она любила уходить. Гордо подняв голову и размазывая по щекам тушь. Хлопая дверью и с миллионом извинений. Красиво и подло. Грустно и смешно.
Она любила уходить. Как только чувствовала опасность. Когда становилось слишком больно, сложно и тяжело. В тот момент, когда то, что она чувствовала, не давало отдачи.
Она любила уходить. Иногда, выдыхая в холодный сумрак ночи дым несуществующий сигареты, она думала: «А что если?» и представляла, как ее найдут, образумят и вернут. Но, захлопнув окно, она каждый раз решала, что если уж любить уходить, то только навсегда. И не нужно никого обманывать.
А однажды она поняла, что не хочет уходить. Иногда, когда было грустно и плохо, ноги по привычке несли ее к выходу, но она упрямо хваталась за косяки, сажая глубокие занозы и расцарапывая руки в кровь. Когда было тяжело, она сжимала зубы, когда безумно тяжело – сжимала еще сильней, но она точно решила, что на этот раз она не выберет легкую дорожку и не сбежит.
Она любила уходить. Просто однажды разлюбила. Так ведь случается.
(c/)