Сидим всю ночь, болтаем, курим, считаем мертвых и ждем утра.
это теперь странно так вспоминать: как тебе, допустим, десять, двенадцать, пятнадцать и как ты вообще ничего не боишься. ни влюбляться во всех подряд, ни умирать за них каждый день или раз, ни лететь с моста на велике с неисправной цепью. как тебе, скажем, двадцать, двадцать пять, чуть больше, тебя уже убили, перемололи, выплюнули, ты сильно утратил в душевной гибкости и боишься всего без разбору, но в конце концов всё же пытаешься встать с колен, потому что нужно двигаться, по возможности — вперёд и вверх. и после всего этого тебе, положим, двадцать семь, тридцать, тридцать два, и ты вдруг понимаешь, что снова почти бесстрашен, но совсем не так, как это было с тобою тогда, в самом начале. по-другому.
то есть, как я себе это вижу и представляю: вот есть некоторые прочие, с малолетства приученные не переживать за каждого покинутого ими, и это, кстати, раз за разом вымораживает меня в том же вконтакте, где такой-то сегодня встречается с такой-то, через неделю уже с другой-то и так далее. думаешь, ничего себе скорости, сколько энергии, сил, какая необыкновенная способность к регенерации! я, в отличие от, трепетный же, блеать, и только со временем, с опытом прихожу к этим внешне вроде бы простым и равнодушным выводам про «и я понимаю, что уже не умру, если мы расстанемся». потому что сколько же можно умирать-то. видимо, и это — то, про что мама Вики Мажино говорила: «значит, богу есть ещё, что из тебя лепить» (где бог = судьба, жизнь, нужное подчеркнуть). и это тоже. к сожалению.
но — каждый раз, когда я понимаю, что всё то, что с нами, с тобой и со мной, не в блогах, не в интернетах, не в постах, а по-настоящему, всерьёз, на самом деле — у меня замирает сердце от мысли, что ты у меня есть, андел ты мой небесный, и становится мучительно стыдно за то, что я бываю так разбит, задёрган, виноват, скорбен разумом, за то, что в те трудные моменты, в которые меня выносит вон, мы с тобою делаемся не вместе. спасибо за то, что тогда ты берёшь меня за плечи, встряхиваешь и заклинаешь мне, будто погибшему на далёкой войне:
вернись.
вернись.
вернись.
как было когда-то: мы будем жить долго и счастливо, как в сказке, и умрём в один день. или вот — умереть за любовь? говно-вопрос, это же так красиво и патетично, до встречи в следующей жизни, детка.
как теперь: в итоге-то, конечно, оказалось, что за любовь придётся не умирать, но прямо здесь и сейчас, в реальнейшей из реальностей, делать. решать. думать. жить. (c.) Heavy Rain
то есть, как я себе это вижу и представляю: вот есть некоторые прочие, с малолетства приученные не переживать за каждого покинутого ими, и это, кстати, раз за разом вымораживает меня в том же вконтакте, где такой-то сегодня встречается с такой-то, через неделю уже с другой-то и так далее. думаешь, ничего себе скорости, сколько энергии, сил, какая необыкновенная способность к регенерации! я, в отличие от, трепетный же, блеать, и только со временем, с опытом прихожу к этим внешне вроде бы простым и равнодушным выводам про «и я понимаю, что уже не умру, если мы расстанемся». потому что сколько же можно умирать-то. видимо, и это — то, про что мама Вики Мажино говорила: «значит, богу есть ещё, что из тебя лепить» (где бог = судьба, жизнь, нужное подчеркнуть). и это тоже. к сожалению.
но — каждый раз, когда я понимаю, что всё то, что с нами, с тобой и со мной, не в блогах, не в интернетах, не в постах, а по-настоящему, всерьёз, на самом деле — у меня замирает сердце от мысли, что ты у меня есть, андел ты мой небесный, и становится мучительно стыдно за то, что я бываю так разбит, задёрган, виноват, скорбен разумом, за то, что в те трудные моменты, в которые меня выносит вон, мы с тобою делаемся не вместе. спасибо за то, что тогда ты берёшь меня за плечи, встряхиваешь и заклинаешь мне, будто погибшему на далёкой войне:
вернись.
вернись.
вернись.
как было когда-то: мы будем жить долго и счастливо, как в сказке, и умрём в один день. или вот — умереть за любовь? говно-вопрос, это же так красиво и патетично, до встречи в следующей жизни, детка.
как теперь: в итоге-то, конечно, оказалось, что за любовь придётся не умирать, но прямо здесь и сейчас, в реальнейшей из реальностей, делать. решать. думать. жить. (c.) Heavy Rain
